Архиепископ Иннокентий (Ястребов)
Архиепископ Иннокентий (в миру - Илья Иванович Ястребов) родился 16 июля 1867 года в селе Владимировка Енотаевского уезда Астраханской губернии, в семье диакона [4].
В 1888 году он окончил Астраханскую духовную семинарию и в том же году поступил в Казанскую духовную академию [4]. Его духовным наставником в это время был схиархимандрит Гавриил (1844-1916) - старец Спасо-Елеазаровой пустыни в г.Казань [13, с.38]. По окончании курса академии со степенью кандидата богословия в 1892 году, Илья Иванович был оставлен при ней профессорским стипендиатом по кафедре калмыцкого языка [9, с.423]. 17 августа 1893 года он был избран исполняющим должность доцента Казанской Духовной Академии на кафедре этнографии племен монгольского отдела, истории распространения христианства между ними, калмыцкого наречия и общего филологического обзора языков и наречий [2]. 10 января 1898 года удостоен степени магистра богословия за диссертацию «Архиепископ Казанский Владимир и его миссионерская деятельность» [5, с.684].
Уже состоявшись как ученый, Илья Иванович предпринимает важный шаг в своей жизни: 7 июня 1902 года он был пострижен в монашество с именем Иннокентий с причислением к братии Казанского архиерейского дома, 8 июня этого же года рукоположен в иеродиакона, а 9 июня - в сан иеромонаха [2]. 26 октября 1902 года иеромонах Иннокентий был определен в число братии Спасо-Преображенского монастыря, а в 1905 году возведен в сан архимандрита [2]. За время своей 14-летней ученой и миссионерской деятельности отец Иннокентий несколько раз был командирован в калмыцкие улусы Астраханской губернии для изучения языка, быта и религиозных верований калмыцкого народа. Являясь одним из немногих в России монголоведов-миссионеров, он путешествовал он также и в Сибирь с миссионерскими целями и для изучения языка сибирских монголов [5, с.684-685]. В период с 1895 по 1897 годы им был опубликован в «Православном Благовестнике» целый ряд статей по миссионерским вопросам, наиболее интересными из которых были: «Вопрос об устройстве и организации образовательных заведений для приготовления православных благовестников (миссионеров)», «Записки миссионера», «Туземные учебные заведения в Туркестанском крае» и др. [9, с.424]. Основательно изучив еще в семинарии калмыцкий язык, о. Иннокентий впоследствии посвятил себя литературным трудам в этой области: перевел книги Священного Писания на калмыцкий язык. Этот труд он проделал совместно с ученым-калмыком М. В. Бадмаевым [9, с.424]. По оценкам церковной печати того времени, архимандрит Иннокентий (Ястребов), и по рождению, и по специальным занятиям связанный с инородческим Востоком России, являлся одним из немногих русских монголоведов-миссионеров, которого естественнее было бы видеть работающим в сане епископа где-нибудь в Сибири, в Поволжье или на Северном Кавказе, где обитали монголы и где особенно чувствовалась особая нужда в организации миссионерского дела [9, с.424].
Но Господь сулил ему иначе. 12 мая 1906 года состоялось высочайшее утверждение Св. Синода о возведении архимандрита Иннокентия в сан третьего викария Киевской епархии, епископа Каневского [5, с.684]. 29 июня 1906 года в Благовещенской церкви Киево-Печерской лавры состоялась и сама хиротония. Чин хиротонии совершали: митрополит Флавиан (Городецкий), архиепископ Платон (Рождественский) и епископ Агапит (Вишневский) [9, с.424-425].
В 1910 году владыка Иннокентий был назначен вторым викарием Киевской епархии и, одновременно, ректором Киевской духовной академии, а в 1911 году – первым викарием Киевской епархии [5, с.685]. 11 июля 1914 года епископ Иннокентий был назначен на Полоцко-Витебскую кафедру [10]. 29 июля 1914 года он прибыл в Витебск и таким его увидели люди: «Открытое, приветливое лицо, величественная осанка, добрый, приветливый взгляд, отеческая доброта во взоре – все это внушило доверие к архипастырю со стороны его новой паствы» [10]. В своей вступительной речи, произнесенной вечером того же дня на всенощном бдении в Витебском Николаевском кафедральном соборе, владыка Иннокентий выразил свою надежду на помощь Всемогущего Бога в управлении Полоцко-Витебской епархии и в чаянии этой помощи архипастырь обратился к небесной покровительнице Полоцкой земли – преподобной Евфросинии. Владыка также отметил особенное событие в его жизни, в котором он увидел особый путь Промысла Божия, приведшего его на Полоцко-Витебскую кафедру: его участие в торжествах перенесения мощей преподобной из Киева в Полоцк, когда он на своих руках перенес мощи святой Евфросинии из ветхого гроба в новую гробницу. В этой же речи архиепископ Иннокентий заповедал своей пастве твердость в вере и усиленное молитвенное делание в наступившую годину испытаний [10]. Менее чем через неделю – 4 августа 1914 года владыка приехал в Полоцк для поклонения мощам преподобной Евфросинии. В этот свой приезд добрый и доступный архипастырь произвел неизгладимое впечатление на жителей Полоцка и его окрестностей [10].
Но уже 10 января 1915 года он был переведен в Москву - постоянно присутствующим членом Святейшего Синода, Председателем Миссионерского совета и управляющим Московским Донским монастырем. 29 января, перед своим отъездом, архиепископ Иннокентий посетил Полоцк, чтобы испросить напутственное благословение у преподобной Евфросинии [12].
12 декабря 1917 года в соответствии с распоряжением епископа Пантелеимона (Рожновского) были проведены выборы правящего архиерея Полоцко-Витебской епархии из числа кандидатов, утвержденных Священным Синодом. В середине ноября 1917 года в Полоцких епархиальных ведомостях публиковались биографии и характеристики кандидатов, в числе которых был и владыка Иннокентий. О нем был следующий отзыв: «…хорошо известен в Полоцкой епархии своим благоговейным служением, воодушевленным проповедничеством и введением общенародного церковного пения в кафедральном соборе. Усердный молитвенник, простой в общении, ласковый и справедливый по отношению к подчиненным и посетителям, отзывчивый к просителям, он принадлежит к числу ученых архипастырей Русской Православной Церкви и считается знатоком миссионерского дела» [11, с.1221].
В результате владыка был избран и с декабря 1917 по 19 марта 1918 гг. именовался епископом Полоцким и Витебским, но епархией временно управлял епископ Пантелеимон (Рожновский). В середине июля 1918 года, в связи с упразднением Витебской консистории, в Полоцко-Витебской епархии вновь проводились выборы правящего архиерея и епархиального совета. Вновь одним из кандидатов являлся владыка Иннокентий, получив следующую характеристику в издании «Витебская церковно-общественная жизнь» №8 за 1918 год: «Преосвященный Иннокентий всей своей деятельностью вызывает к себе самую широкую и глубокую симпатию. Служение его было просто и молитвенно-проникновенно. Оно всегда сопровождалось вдохновенной проповедью, питавшейся искренней религиозностью. Мы признательны ему за введение чтений святоотеческих творений за богослужением. Он был прост в обращении, что особенно ценил простой народ. Он часто заходил к простым прихожанам и делил с ними трапезу. Преосвященный Иннокентий стремился повидать всю епархию и за короткий срок успел побывать на многих приходах. В нем ценно то, что монашество он принял исключительно по внутреннему влечению, без сторонних соображений, поскольку стал монахом только после почти десятилетнего пребывания в профессорском звании. Как выходец из сельского духовенства он близок к народу, как представитель духовной среды он убежденный носитель и ценитель духовной культуры, чем в особенности надо дорожить в наше время».
14 июня 1918 года владыка Иннокентий вновь был избран епархиальным собранием епископом Полоцким и Витебским, а в 1920 году был возведен в сан архиепископа. «Витебская церковно-общественная жизнь» №3 за 1918 год так отзывается об архипастыре: «Отлично известен всей епархии как ревностный совершитель церковных богослужений, человек высшей честности, необычайной доброты и простоты в своей жизни и в общении с пасомыми. Полоцкая епархия искренне полюбила своего архипастыря – любовью платил и он ей».
Подобные отзывы находим уже после смерти архиепископа Иннокентия, в протоколах допросов 1932 года протоиерея Александра Григоровича, протоиерея Симеона Оглоблина, протоиерея Петра Беляева, протоиерея Фантина Капустинского, протоиерея Феодора Шеховцова, протоиерея Николая Околовича, Баранова Ивана Кононовича, Тимофеева Михаила Игнатьевича. Здесь владыка часто называется ревнителем единства Патриаршей Церкви, борцом с обновленчеством: «После Октябрьской революции … Иннокентий (Ястребов), ярый последователь Тихона … объединил вокруг себя духовенство … главным образом благочинных, через которых он управлял Витебской епархией … в духе Патриарха Тихона»; и далее: «Все Витебское духовенство очень любило Иннокентия и следовало ему и прямо-таки афишировали Иннокентия как святого» [1].
В 1919-1921 гг., когда вокруг бушевало пламя гражданской войны, трудами владыки Иннокентия было открыто до 30 приходов по всей Витебской губернии, причем часто он сам освящал сельские церкви [1]. Во время страшного голода, случившегося в Поволжских губерниях, архиепископ Иннокентий, проявив деятельную христианскую любовь, уже 14 февраля 1922 года, т.е. еще до начала изъятия церковных ценностей, обратился к православным христианам Витебска с воззванием помочь бедствующим кто чем и сколько может: деньгами, зерном, мукой, сухарями и пр. Пожертвования собирались Соборным советом Витебского кафедрального Николаевского собора и посылались непосредственно голодающим [7]. Увы, новая богоборческая власть не приветствовала такие проявления христианского человеколюбия, а всячески им противодействовала, организовав целую кампанию по изъятию ценностей непосредственно из церквей. Архиепископ Иннокентий сделал все от него зависящее, чтобы не допустить напрасного кровопролития и волнений во время реквизиции, чтобы избежать провокаций в отношении Церкви [8]. Но решение о его аресте, очевидно, было принято заранее: слишком велик был авторитет владыки среди православных – он не позволил бы расколоть епархию. Новая политика создания извне раскола среди православных требовала своих жертв: в апреле 1922 года владыка Иннокентий был арестован Витебским губернским революционным трибуналом по делу о сопротивлении изъятию церковных ценностей, за распространение воззвания Патриарха Тихона и проведение собрания духовенства по этому вопросу [6], а 24 октября 1922 года он был уволен на покой обновленческим Высшим Церковным Управлением, осужден Витебским губернским революционным трибуналом и выслан за пределы Витебской губернии [1]. Очевидно, что здесь преследовалась только одна задача: устранение столь авторитетного архиерея для создания раскола в епархии, для чего в 1922 году на Полоцко-Витебскую кафедру был назначен Константин Запрудский, а в 1923 году – Гавриил Свидерский, имевшие обновленческое поставление в епископский сан.
В Витебской тюрьме владыка заболел паратифом, начал бредить. И тюремный врач, и следователь приняли его за сумасшедшего, после чего перевели Владыку в Витебскую губернскую психиатрическую больницу, а затем и в Москву. Это его и спасло: когда за ним приехали из ОГПУ, то врачи ответили, что Ястребов в буйном помешательстве и к нему нельзя подойти [13, с.66]. Впоследствии монахиня Талида, сопровождавшая владыку в ссылке, приводила рассказ самого врача: «Мы были потрясены, когда увидели на владыке вериги (тяжелый серебряный параман и тяжелый серебряный крест). Мы прекрасно поняли, что это не психическое заболевание, а тиф. Когда температура спала, то из тюрьмы приехали ночью явно взять владыку на расстрел. А мы говорим: «Что вы, он в клетке, он буйно помешанный, в смирительной рубашке, мы боимся подойти». … А психически больные утром выстраивались в очередь за благословением, как они выражались, «к Великому». И один больной написал даже книгу: «Что мы пережили, когда к нам приехал Великий» [13, с.66].
В марте 1923 года, накануне празднования Пасхи, Владыка Иннокентий был освобожден из-под ареста и вернулся из Москвы в Витебск. Он публично объявил себя сторонником Патриарха Тихона, правящим архиереем Полоцко-Витебской епархии и предложил духовенству, уклонившемуся в раскол, воссоединиться с Патриаршей Церковью. Не входя в общение с обновленческим епископом Гавриилом Свидерским, по приглашению общины железнодорожников он стал служить в Николаевской (Батальонной) церкви г.Витебска, сплотив вокруг себя сторонников Патриаршей Церкви, что было очень своевременным, так как во время начавшейся перерегистрации приходов община верующих имела право самостоятельно выбирать себе пастыря [1].
Большая часть духовенства г.Витебска заявила о полном подчинении архиепископу Иннокентию, к ним присоединилась часть духовенства из районов Витебского округа и монашествующие Полоцких монастырей. В результате обновленческое движение уже в самом начале своего существования в Полоцко-Витебской епархии понесло серьезный ущерб - к августу 1923 года в епархии насчитывалось уже до 20 приходов Патриаршей Церкви, среди населения даже появились слухи «… о ликвидации церковно-обновленческого движения в г.Витебске и вблизи его и об усилении «Тихоновщины и Иннокентьевщины» [1]. В апреле 1923 года обновленческий епископ Гавриил (Свидерский) обратился в Московское Высшее Церковное Управление с просьбой запретить в священнослужении архиепископа Иннокентия и указать ему место пребывания вне Витебской епархии, где «… он имеет много приверженцев как бывший председатель Союза русского народа и лицо староцерковного направления» [1].
В результате 4-5 сентября 1923 года состоялся епархиальный съезд духовенства, созванный по требованию сторонников обновленческого движения, решивших пресечь деятельность архиепископа Иннокентия, после чего он был арестован, осужден гражданским судом и 6 сентября 1923 года заключен в тюрьму [1]. По свидетельству его духовных чад он прошел через семь тюрем [13, с.66]. Последней тюрьмой, в которую перевели владыку, была Калининская (Тверская). Она располагалась в Отрочем монастыре. Владыка, по его словам, имел счастье быть в той келье, в которой принял мученическую кончину святой митрополит Филипп (Колычев) от руки опричника Малюты Скуратова, когда царь Иоанн Грозный проезжал Тверь [13, с.67]. Вскоре он был приговорен к ссылке без права жительства в губернских городах в течение трех лет [1].
Но дело противостояния обновленческому расколу в Витебске продолжил его единомышленник – архиепископ Иннокентий (Летяев) и в 1924 году из девяти приходов г.Витебска восемь уже принадлежали Патриаршей Церкви [1].
Поскольку в это время у Владыки уже было серьезное хроническое сердечное заболевание, в то время лечившееся только кавказскими минеральными водами, то он получил назначение правящим архиереем в Кисловодск. Он приехал туда совершенно больным, с гипертрофией сердца (так называемое «бычье сердце», огромных размеров), в отеках, на лечение в Кисловодск. Но, по приезде владыки, местные власти не допустили его к служению. Жил он на частной квартире. От пережитого в последние годы у владыки часто бывала бессонница – он часто вставал ночью и ходил по двору, молился под звездами. У него была поразительная, величественная манера осенять крестным знамением. Он очень любил детей, а дети его. Однажды, когда владыка чувствовал себя относительно хорошо, ему захотелось уединенно помолиться. Он отправился на заброшенное татарское кладбище. Вскоре взорам окружающих предстала следующая картина: идет владыка Иннокентий, а за руки его держит черноволосая, черноглазая детвора. Подол пытаются нести тоже черноглазые маленькие греки, армяне. Кто-то из взрослых, увидев эту картину, сказал: «Владыка, вы как апостол языков!» [13, с.69].
На беседу к владыке часто приходил сын настоятеля Ростовского собора Владимир Алексеевич Лебедев, служивший в то время в Кисловодском банке. Под влиянием бесед с владыкой и чтения святых отцов Владимир Алексеевич также избрал монашеский путь и уже после смерти архиепископа Иннокентия принял монашество в Москве, в Покровском монастыре с именем Иеремия. Впоследствии он стал известным московским священником, казначеем при Святейшем Патриархе Алексии I, служил в Патриаршем Богоявленском соборе в Елохове и скончался в 1953 году в сане архимандрита [13, с.69].
В 1925 владыку выслали уже и из Кисловодска. Он уехал на побережье, был в монастыре на Новом Афоне, приезжал и в Витебск. В свою очередь православные Полоцко-Витебской епархии все это время не забывали своего архиерея: в документах архивного фонда Полоцкого окружного исполнительного комитета сохранилось заявление церковных советов Полоцких Богоявленской и Свято-Духовской церквей от 2 января 1925 года, в котором они «…просят Полоцкий Окружной исполком разрешить приезд из города Витебска епископу Иннокентию для совершения богослужений в названных церквях …» [3].
Но сердце у владыки болело, помогали только нарзанные ванны, и в конце-концов ему разрешили вернуться в Кисловодск продолжить лечение. В то время собор в Кисловодске был уже закрыт и к тому же им пытались завладеть обновленцы. В ведении сторонников Патриаршей Церкви остались только небольшой кладбищенский храм святых Константина и Елены и храм святого великомученика Пантелеимона в Ребровой балке, но служить в них владыке так и не было позволено, но он все-таки приходил туда молиться частным порядком [13, с.68].
Сохранились свидетельства о том, все время ссылки владыка Иннокентий заочно управлял жизнью Полоцко-Витебской епархии. Вот одно из них: «После выселения [за пределы епархии] Иннокентий Ястребов продолжал управлять Витебской епархией через своих последователей: Околовича Николая, Григоровича Александра, Чулкова, Борнукова … Последователи Иннокентия проводили церковные сборы через Чулкова в пользу высланного Иннокентия» [1]. Даже находясь за многие сотни километров от Витебска, он проявил себя последовательным борцом с обновленческим расколом: во многом благодаря мудрым советам и благословениям архиепископа Иннокентия духовенство и миряне Полоцко-Витебской епархии смогли противостоять мощной и организованной атаке на церковное единство [1].
В 1926 году владыка Иннокентий даже кратковременно вернулся на Витебскую кафедру, но в начале 1927 года он был назначен архиепископом Астраханским. Однако получить разрешение на въезд в Астрахань не получилось, из-за чего владыка был вынужден остановиться в Ставрополе, а потом и вернуться в Кисловодск. Но и отсюда, лишенный возможности лично окормлять свою паству, архиепископ Иннокентий управлял Астраханской епархией через своего викария, епископа Енотаевского Стефана (Гнедовского) [13, с.70].
Тем временем здоровье архиепископа Иннокентия стремительно ухудшалось. В ноябре 1927 года, по дороге на литургию в Пантелеимоновскую церковь г.Кисловодска, у владыки лопнула на ноге вена. По милости Божией, он проходил мимо дома своих духовных чад, куда с трудом поднялся, чтобы лечь, и больше не вставал. Оттуда написал о своей болезни митрополиту Сергию (Страгородскому) и, благодаря его хлопотам и содействию, в конце 1927 года был вызван в Москву и помещен в клинику Первого мединститута, на Пироговской [13, с.70]. Владыка проболел весь Великий пост 1928 года, а на Страстной седмице пожелал причаститься из Чаши, как священнослужитель. Это казалось невозможным – ведь все-таки медицинский институт, кругом студенты-практиканты. Но произошло чудо: совершенно неожиданно, в Великий Четверг, к владыке в палату пришла седая сестра милосердия, с красным крестом на фартуке и предупредила, что сейчас из соседней церкви придет священник причастить владыку. Вскоре вошел иерей, в полном облачении, с Чашей. Он причастил владыку и ушел. Сколько потом ни искали эту сестру милосердия, так и не нашли. Никто из служащих клиники ничего не заметил, ничего не спрашивал [13, с.71].
После выписки из больницы, в день Святой Троицы, Владыку соборовали семь архиереев. На другой день - Святого Духа, 22 мая (4 июня н.ст.) 1928 года, накануне празднования памяти преподобной Евфросинии Полоцкой, приведшей его на служение в Полоцко-Витебскую епархию, архиепископ Иннокентий (Ястребов) тихо скончался. Отпевал его сам митрополит Сергий (Страгородский) с собором иерархов в Донском монастыре, где владыка Иннокентий одно время был настоятелем [13, с.71].
Архиепископ Иннокентий был погребен около Духовского храма на Даниловском кладбище в Москве. Его могила сохранилась до нашего времени и является местом паломничества многих москвичей, которые из поколения в поколение передают добрую память о добром архипастыре – молитвеннике и ходатае за всех, прибегающих к его помощи.
Использованные источники и литература
1. Архив Управления КГБ РБ по Витебской области. - Архивное уголовное дело №15759-П.
2. Архивная справка № 289-т от 01.11.2005 г. Национального архива Республики Татарстан.
3. Архивная справка №06-11/я-18 от 05.12.2005 г. Зонального государственного архива в г. Полоцке.
4. Архивная справка №667/01-20 от 01.12.2005 г. Государственного архива Астраханской области.
5. Астраханские епархиальные ведомости, №13, 1906.
6. Государственный архив Витебской области. - Фонд 10050. - Опись 1. - Дело 387. - Л.4.
7. Государственный архив Витебской области. Фонд 123. - Опись1. - Дело 754. - Л.6.
8. Государственный архив Витебской области. - Фонд 123. - Опись1. - Дело 771. - Л.40, 62.
9. Иосиф (Марьян), игумен. Архиереи Астраханской епархии (1902-2002). Т.2. Ростов-на-Дону, 2002.
10. Полоцкие епархиальные ведомости, №3, 1914.
11. Полоцкие епархиальные ведомости, №47, 14.11.1917.
12. Полоцкие епархиальные ведомости, №6, 1915.
13. Сергия (Клименко), монахиня. Минувшее развертывает свиток. М., 1998.
Проект песнопений в честь архиепископа ИННОКЕНТИЯ (ЯСТРЕБОВА)
Тропарь, гл.8:
Православия ревнителю, благочестия наставниче, / ищущим спасения добрый кормчий, / монашествующих Богодухновенное украшение, / священноисповедниче Иннокентие, / ученьми и добродетельми землю Витебскую просветил еси, / не забуди нас, чтущих тя, / но в мире управи живот наш.
Кондак, гл. 3:
Мужество твое, священноисповедниче Иннокентие, возславим, / и чистоту веры превозносим, / и дару словес твоих удивляемся, / яко от небес приял еси Божественную благодать / наставляти и защищати стадо Христово.
Величание:
Величаем тя, священноисповедниче Христов Иннокентие, и чтим честная страдания твоя, яже за Христа претерпел еси.
МОЛИТВА
О преславный угодниче Божий, священноисповедниче Иннокентие, услыши моление нас грешных, добродетельное житие, труды и страдания твоя исповедническия почитающих, и теплым твоим предстательством умоли Господа Бога, да оградит Церковь Свою святую от ересей и расколов, да подаст крепость и мудрость верным чадом ея, да низпослет мир на грады и веси земли Белорустей и избавит нас от нашествия агарянскаго, междоусобныя брани и всяких раздоров и нестроений. Ты, устроитель добрыя жизни церковныя во граде Витебске быв, подаждь и нам доброе устроение, умудряя нас ходити пред Богом во благочестии и чистоте, да сподобимся христианския кончины живота нашего и жизни вечныя в Царстве Господа нашего Иисуса Христа, Ему же подобает со Отцем и Святым Духом слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.
