Полоцко-Витебская епархия (1861 - 1990)

Хроника развития обновленческого раскола в пределах Полоцко-Витебской епархии

 

Условия для возникновения раскола в Полоцко-Витебской епархии были созданы в июне 1922 года арестом правящего архиерея архиепископа Иннокентия (Ястребова). Вместе с ним были арестованы священники Фантин Капустинский, Владимир(?) Дымман, Феодор Чулков, Стефан Кальвин, Николай Околович, Антоний Никонович и др. Формально все они обвинялись в нарушении декрета об изъятии церковных ценностей.

Надо отметить, что изъятие ценностей в православных церквях Витебска прошло достаточно мирно, только священники Фантин Капустинский и Стефан Кальвин пытались укрыть некоторую часть находившихся у них на хранении церковных ценностей. Список же арестованных гораздо больше. Можно предположить, что, несмотря на успешно проведенную акцию по изъятию церковных ценностей, единичные нарушения установленного порядка были использованы для временного устранения от управления епархией правящего архиерея и активной части духовенства. В ситуации фактического безвластия появилась возможность для создания извне еще одной ветви православия, альтернативной Патриаршей Церкви.

В результате этих арестов была временно разрушена привычная иерархия в управлении Полоцко-Витебской епархией. Но такая же ситуация сложилась и в Москве, где был арестован Патриарх Тихон и раскольнические действия небольшой группы оппозиционного ему духовенства изначально поддерживались и направлялись председателем Реввоенсовета Л.Троцким через аппарат ВЧК-ОГПУ. В итоге в мае 1922 года было сформировано обновленческое Высшее Церковное Управление (ВЦУ) во главе с епископом Антонином (Грановским) и организационно оформилась обновленческая организация «Живая Церковь».

По свидетельству протоиерея Александра Григоровича, во время церковной смуты летом 1922 года в г.Витебск приезжал греко-униатский священник. Он отслужил всенощное бдение и литургию в костеле св.Антония, богослужение совершалось на церковнославянском языке и практически ничем не отличалось от православной службы, кроме поминовения католической иерархии. В проповеди этот священник открыто призывал православных к переходу в унию по причине ареста Патриарха Тихона. Позже аналогичная служба совершалась и в Полоцке, но успеха эта миссия не имела.

Несмотря на столь бурное развитие событий в центре, хаоса в церковной жизни Витебска не наступило. В ожидании освобождения архиепископа Иннокентия (Ястребова) витебское духовенство первоначально не предпринимало каких-либо самостоятельных действий в управлении епархией, текущие административные дела исполнял секретарь архиепископа Иннокентия – протоиерей Антоний Никонович.

Но вскоре из Москвы в Витебск пришла телеграмма на имя священника Николая Околовича с запросом на лояльность к ВЦУ. Для обсуждения ответа на телеграмму о.Николай пригласил протоиерея Антония Никоновича, священника Симеона Оглоблина и соборного старосту Николая Крачковского, который сказал следующее: «Мне доподлинно известно, что Патриарх из своего заключения просит православных стоять за веру и за матушку Русь. Новое, красное управление организовано большевиками, мы должны отойти от такого большевистского управления, потому что большевики губят Россию и задумали погубить Русскую Православную Церковь. Мы с этой властью пропадем, как пропал Патриарх Тихон – страдалец за Русь». Протоиерей Николай Околович обратил внимание на отсутствие легитимного органа управления епархией в сложившейся обстановке.

По поручению Витебского епархиального управления для прояснения ситуации в Москву был командирован протоиерей Витебского кафедрального Николаевского собора Феодор Булатов. Он имел беседу с председателем Временного Церковного Управления епископом Антонином (Грановским). После возвращения о.Феодора, 27 июня 1922 года в Семеновской церкви Витебска состоялось собрание городского духовенства, на котором он прочитал доклад об обстоятельствах временного удаления Патриарха от дел церковного управления, об организации Высшего Церковного Управления, о необходимости избрания делегатов на собрание прогрессивного духовенства в Москву, которое должно было состояться 3 августа 1922 года и имело задачей решение назревших вопросов внешней и внутренней жизни Церкви.

10 июля 1922 года восемнадцать священнослужителей г.Витебска (в основном, видные протоиереи) составили акт, в котором своими подписями признали следующее: «1) Временное Высшее Церковное Управление признать высшей церковной властью; 2) Принять выдвинутые Высшей Церковной властью лозунги: а) белый епископат; б) пресвитерианское управление во главе с епископом; в) единство церковной кассы; г) полное признание Советской власти, против которой выступления контрреволюционного характера не должны иметь место». В основном здесь полемизировался вопрос «… о борьбе белого духовенства с монашеством за власть в церкви».

Летом 1922 года в советских печатных изданиях появились публикации, в которых раскрывалась поддержка нового церковного движения партией, советской властью, ГПУ. 21 июля 1922 года Витебский губернский комитет РКП(б) получил письменное предупреждение за подписью секретаря ЦК РКП(б) В.Куйбышева в том, что «… за всякие сообщения на страницах печати прямо указывающие на содействие обновленческим группам со стороны органов советской власти, ГПУ и парторганизаций, секретари губкомов и укомов будут привлекаться к строжайшей ответственности».

В августе 1922 года на собрание в Москву были посланы протоиереи Алексий Донов и Феодор Шеховцов, после возвращения которых 22 августа 1922 года в Петро-Павловской церкви Витебска состоялось епархиальное собрание в составе 61 участника из разных округов епархии под председательством протоиерея Иоанна Овсянкина. В этот день выступили священники Михаил Свидерский и Евсевий Ланге, которые в бестактной форме высказывались против монашества и употребления крестного знамения. Такие речи вызвали негодование присутствовавших и начались настолько бурные прения сторон, что в итоге протоиерей Иоанн Овсянкин был вынужден закрыть собрание.

На следующий день, 23 августа 1922 года, 43 делегата собрались в архиерейском доме под председательством протоиерея Алексия Донова (впоследствии обновленческий протопресвитер) и в присутствии члена губисполкома В.И.Тихонова. Это собрание уже именовалось «собранием прогрессивного духовенства, стремящегося к упорядочению церковных дел». Открыл его протоиерей Феодор Шеховцов, который высказался за реформы в церковной жизни. Был избран новый состав Епархиального управления в составе протоиереев Алексия Донова, Феодора Чулкова, Феодора Булатова, Антония Никоновича, протодиакона Петра Моисеенко, мирянина В.Карамышева. Но большинство из указанных лиц были нежелательны для реформаторов. В итоге, уже с 29 августа 1922 года, в условиях отсутствия связи с высшей церковной властью в Москве, новоизбранное Епархиальное управление приняло единственно верное решение, признав своим законным епископом Иннокентия (Ястребова), находящегося в то время еще под арестом.

В то же время, протоиерей Алексий Донов и священник Михаил Свидерский, не будучи уполномоченными от Епархиального управления для переговоров с Высшим Церковным Управлением, совершили поездку в Москву, где предложили свои услуги быть проводниками новых церковных начинаний. Эта просьба была удовлетворена и в октябре 1922 года священник Михаил Свидерский вернулся в Витебск, имея при себе документ о назначении его от Высшего Церковного Управления уполномоченным по Витебской епархии и полномочия для организации здесь филиала обновленческой группировки «Живая Церковь». О программе этой группы в Витебске не было ничего известно, следовательно, симпатий духовенства и населения «Живая Церковь» не имела. Поэтому священник Михаил Свидерский самочинно организовал губернский комитет группы «Живая Церковь», в состав которого без всякого избрания вошли протоиереи Алексий Донов, Феодор Шеховцов, Иоанн Овсянкин, священник Евсевий Ланге и мирянин Филипп Ланге. Позже священник Михаил Свидерский без утверждения высшей духовной властью был возведен в сан протоиерея и возглавил губернский комитет «Живой Церкви», а его заместителем стал протоиерей Феодор Шеховцов. Все эти лица, фактически революционным порядком создавшие ячейку «Живой Церкви», незаконным способом вошли и в состав Витебского Епархиального управления, устранив прежних членов лестью, обманом, другими методами.

15 октября 1922 года состоялось собрание членов совета и мирян Витебского Николаевского кафедрального собора, на котором было «… единогласно признано, что «Живая церковь» не приемлема и отвергнута», а также решено не признавать ВЦУ. На том основании, что в епархии имеется законный архиерей Иннокентий (Ястребов), постановили не принимать и не встречать назначенного ВЦУ в Витебск обновленческого епископа Константина Запрудского, сохранять литургическое поминовение архиепископа Иннокентия, не считать действительным перемещение настоятеля собора протоиерея Николая Околовича в г.Полоцк и назначение на эту должность протоиерея Феодора Булатова. На время болезни архиепископа Иннокентия кандидатов для рукоположения было решено отправлять на хиротонию к епископу Смоленскому Филиппу.

С целью популяризации программы «Живой Церкви», в декабре 1922 года протоиерей Михаил Свидерский провел публичную лекцию, но она дала противоположный эффект, оттолкнув население от участия в раскольнических группировках. Этому немало способствовали личности первых обновленческих архиереев. Так, первый витебский обновленческий епископ Константин Запрудский, прибывший в октябре 1922 года по ходатайству протоиерея Михаила Свидерского вместо законного архиерея – арестованного архиепископа Иннокентия (Ястребова), уволенного на покой решением ВЦУ от 24.10.1922, прослужил в г.Витебске всего около двух месяцев, породив массу разных кривотолков и вел себя недостойно своего сана, и в декабре 1922 года убыл в г.Рыльск. В начале 1923 года его сменил епископ Гавриил (Свидерский), ранее служивший законоучителем в Оршанских учительской семинарии и женской гимназии. 14 января 1923 года в Москве он был рукоположен в сан архиерея митрополитом Антонином Грановским и архиепископом Иоанникием Чанцевым, 16.01.1923 назначен викарием Витебской епархии и председателем епархиального совета, а 15.05.1923 – управляющим Витебской епархии.

По свидетельству настоятеля Витебской Иоанно-Крестительской церкви протоиерея Феодора Чулкова, протоиерей Михаил Свидерский проявил себя диктатором в церковной жизни, принуждая духовенство записываться в группировку «Живой Церкви» под угрозой репрессивных мер со стороны революционной власти. На одном из собраний все присутствовавшее духовенство было вынуждено подписать устав «Живой Церкви», что расценивалось как согласие на вступление, так что в Витебске формально не вступившим в эту группировку остался только келейник архиепископа Иннокентия (Ястребова) архимандрит Мелетий (Мочнев), отсутствовавший на собрании. Впоследствии ревнители церковного благочестия, не желавшие причащаться в храмах с обновленческим духовенством, приглашали его для служения литургии на квартире активного сторонника Патриаршей церкви Николая Кутлешова.

Витебские обновленцы существенных изменений в ходе церковной жизни не произвели. Фактически их деятельность свелась к захвату имущества Епархиальной лавки; назначению своих уполномоченных и благочинных по уездам и округам, зачастую из лиц заведомо нравственно нечистоплотных; насильственной вербовке членов «Живой Церкви» и применении репрессий к упорствующим; введении новшеств в церковную практику; проявлению насилий над совестью и личностью человека на Епархиальных собраниях. Правда, при епископе Гаврииле (Свидерском) в Витебском кафедральном Николаевском соборе практиковались следующие нововведения: частичная замена славянского языка русским при богослужении, исключение ектении об оглашенных из чинопоследования Литургии, замена юлианского календаря на григорианский, но впоследствии эти изменения были отменены.

В марте 1923 года Витебск кратковременно посетил освобожденный из-под ареста и московской больницы архиепископ Иннокентий (Ястребов), заявивший себя сторонником Патриарха Тихона и правящим архиереем Полоцко-Витебской епархии. Он пользовался всеобщим уважением и поэтому его призыв к покаянию, адресованный духовенству, уклонившемуся в группировку «Живой Церкви», был услышан: покаялось все городское духовенство за исключением причтов Николаевского кафедрального собора и Петро-Павловской церкви. В этот раз архиепископ Иннокентий (Ястребов) принял в общение с Патриаршей церковью всех - за исключением протоиерея Антония Никоновича, который злоупотребил доверием архиерея, спекулируя мукой в голодные годы. По свидетельству активного участника витебского религиозно-просветительского братства Н.П.Кутлешова, «… без епископа Иннокентия духовенство осталось бы в обновленчестве … Он строго отнесся к попытке реформировать догматическое учение и отказу от монашества. Но изменениям стиля календаря и форме управления церковью он не придавал значения».

Витебские обновленцы оценили результат пребывания в Витебске архиепископа Иннокентия и стали ходатайствовать перед местной исполнительной властью о его высылке за пределы епархии, а перед ВЦУ – о запрещении его в служении. Архиепископ Иннокентий покинул город, но с этого момента община железнодорожников при Николаевской (батальонной) церкви приобрела особое значение в религиозной жизни Полоцко-Витебской епархии, не только сохраняя верность законной церковной власти, но и организуя архиерейское присутствие в городе, задавая ритм духовной жизни. Доверенным лицом архиепископа Иннокентия в г.Витебске стал городской благочинный, настоятель Иоанно-Крестительской (Задуновской) церкви протоиерей Феодор Чулков, а приглашенные общиной архиереи служили в Николаевской (батальонной) церкви, жилье им предоставлял носильщик Транкевич на Б.Синяковой улице в г.Витебске. Необычным был и регент церковного хора общины железнодорожников – школьный учитель и бывший соборный староста Николай Антонович Крачковский, которому, по мнению прихожан, «… надо было бы быть игуменом, а не учителем».

Охарактеризовать вождей обновленчества в Витебске можно на примере выборов депутатов на обновленческий Поместный собор в Москве в 1923 году. Для выбора делегатов было созвано Епархиальное собрание. На нем, кроме 91-го представителя духовенства и мирян, присутствовали все уездные и окружные уполномоченные и благочинные. Последние перед началом Епархиального собрания имели отдельное совещание под руководством протоиерея Михаила Свидерского и впоследствии выдвинули свой, уже готовый список делегатов на Московский собор. Это вызвало протест участников Епархиального собрания и они выдвинули своих кандидатов. В результате протоиерей Михаил Свидерский смог провести через голосование только одну свою кандидатуру – протоиерея Алексия Донова, а участниками собрания был выдвинут и избран протоиерей Феодор Борнуков. В результате уполномоченный ВЦУ протоиерей Михаил Свидерский приказал протоиерею Феодору Борнукову снять свою кандидатуру под угрозой быть посаженным в тюрьму, если не в Витебске, то в Москве. Все закончилось тем, что талантливый священник и знаток церковных правил о.Феодор Борнуков был заменен сторонником Свидерского – не для пользы дела, а для угодной подписи.

Еще один пример ярко характеризует настроение церковной общественности, а также личность протоиерея Михаила Свидерского. 4 сентября 1923 года было созвано Епархиальное собрание, на котором выступили с весьма дельными, но резкими по отношению к деятельности протоиерея Михаила Свидерского докладами протоиерей Феодор Борнуков, священник Шелютто и бывший преподаватель Духовной семинарии Василий Малахов (прославлен в лике святых 27 декабря 2005 года). Все они по навету Свидерского прямо на собрании были арестованы представителями гражданской власти.

После этого большинство участников собрания покинуло его и выборы членов Епархиального управления производились 13 лицами из общего числа 41 зарегистрированного участника. Епархиальное управление незамедлительно покинули недавние сторонники протоиерея Михаила Свидерского – протоиереи Иоанн Овсянкин, Феодор Шеховцов, священники Евсевий Ланге, Михаил Дымман, мирянин Филипп Ланге. В составе Епархиального управления остались только епископ Гавриил Свидерский, епископ Михаил Свидерский, Дмитрий Свидерский, протоиерей Алексий Донов. Сфера деятельности обновленческой группировки фактически сузилась до сельских приходов, которые легче было дезинформировать вследствие их удаленности.

По свидетельству активного участника витебского религиозно-просветительского братства Н.П.Кутлешова, первый витебский обновленческий епископ Константин Запрудский оказался «… горьким пьяницей, так что где-то … упал пьяный около забора», а новое обновленческое духовенство представлялось ревнителям благочестия как «… шарлатаны, карьеристы, простые ремесленники, но не духовные пастыри». Позже священник Сергий Турин вспоминал, что протоиереи Николай Околович, Александр Григорович и Виктор Жданов именовали обновленческое духовенство «… красными попами – предателями Христа, продавшимися безбожным большевикам».

Такая ситуация возмутила духовенство и верующих Витебска. Они, руководствуясь инструкцией НКЮ и ОГПУ от 19.06.1923 г., стали выделяться в независимые приходские единицы, прекратив общение с ВЦУ и его органами на местах до созыва нового Поместного собора, временно оставив за собой право свободного выбора канонически поставленного епископа.

8 июля 1923 года женатый протоиерей Михаил Свидерский принял архиерейский сан от архиепископа Иоанникия Чанцева и епископа Георгия Добронравова, первоначально заняв должность викария Полоцко-Витебской епархии, вступил в «Союз общин Древне-Апостольской церкви».

Епископ Гавриил Свидерский в 1922-1924 гг. совершил десятки хиротоний, но рукоположения совершались чаще всего без соответствующей подготовки кандидатов и это зачастую вызывало нарекания и жалобы даже малограмотных людей. 19.03.1924 на съезде благочинных даже пришлось принимать специальное определение о поднятии авторитета пастыря, для чего требовалось: «нравственное самоисправление, отказ от употребления спиртных напитков, публичного курения, картежной игры, вымогательства, благоприличия в одежде и вообще не быть соблазном во всех отношениях».

В 1923 году были закрыты по причине неуплаты налога следующие храмы, находящиеся под юрисдикцией обновленцев: Витебский Успенский собор (передан музею), деревянная церковь на архиерейской даче около р.Лучеса в пригороде Витебска (оборудована школа), Духовская церковь женского епархиального училища, Софийский собор в г.Полоцке. 12 июня 1923 года все обновленческие приходы должны были перейти на григорианский календарь, устранив разницу между «старым стилем» и «новым стилем», в том же году за богослужением было запрещено поминать Патриарха Тихона.

9 июля 1923 года был утвержден состав Витебского обновленческого епархиального совета: председатель – епископ Гавриил Свидерский, заместитель председателя – викарный епископ Михаил Свидерский, члены – протоиерей Алексий Донов, священник Евсевий Ланге, мирянин В.Карамышев. Уполномоченным ВЦС по Витебской епархии был избран священник Евсевий Ланге, но 23.08.1923 решением из Москвы эта должность была сохранена за епископом Михаилом Свидерским. Епископ Михаил Свидерский смог провести решение через Белорусский обновленческий синод через голову епископа Гавриила Свидерского о создании для себя Велижско-Невельско-Высочанской епархии, фактически аннексировав часть приходов из состава Полоцко-Витебской епархии и через это возник затяжной конфликт с епископом Гавриилом Свидерским, чьи интересы оказались ущемлены.

С августа 1923 года, согласно распоряжения Витебского губисполкома, проводилась перерегистрация приходов, в ходе которой приходы массово переподчинялись обновленческому епархиальному управлению. 4-5 сентября 1923 года прошел съезд духовенства и мирян обновленческой Витебской епархии, на котором присутствовало 44 делегата. Во избежание массового недовольства прихожан было разрешено и впредь совершать богослужения по «старому стилю», предоставляя введение «нового стиля» «… благоусмотрению и мудрости архипастырской и пастырской». Было решено отклонить проект викариатства в г.Невеле. Протоиерей Стефан Кальвин был освобожден от должности епархиального миссионера, а членами в епархиальный совет были избраны протоиерей Алексий Донов и ктитор кафедрального собора Иван Николаевич Надеждин; кандидатами в члены – кафедральный протоиерей и мирянин Сергей Иванович Панкратьев. В составе епархии находились приходы на территории семи уездов: Витебского, Велижского, Невельского, Бочейковского, Полоцкого, Оршанского, Себежского.

Весной 1924 года в Витебск приезжал уполномоченный ВЦУ по Гомельской епархии протоиерей Симеон Канарский, который имел секретную беседу с епископом Михаилом Свидерским и протоиереем Алексием Доновым, где обсуждался вопрос о кандидате на Белорусскую митрополию. После этой беседы бывший Костромской архиепископ Серафим (Мещеряков) был вызван на Белорусское собрание в Могилев и избран на должность Белорусского митрополита 17 мая 1924 года. В конце мая 1924 года он приехал в Витебск, где ранее возглавлял епархию в 1902-1911 годах и поэтому рассчитывал на радушный прием, но ошибся в расчетах из-за своей принадлежности к обновленческому движению. В день празднования памяти преподобной Евфросинии – 5 июня 1924 года – архиепископ Серафим (Мещеряков) приехал в Полоцк, но монастырь его не принял. После такого приема архиепископ Серафим через Витебск проследовал на Москву и в Белоруссию не вернулся.

Православные общины Витебска весной 1924 года прекратили всякое общение с епископом Гавриилом Свидерским и ходатайствовали перед Патриархом Тихоном о назначении в Витебск епископа для староцерковников. Согласно этого ходатайства 25 мая 1924 года в Витебск был назначен архимандрит Нектарий (Трезвинский) из Александро-Невской Лавры Петрограда. 3 июня 1924 года он был рукоположен во епископа Велижского, викария Полоцкой епархии, но выехать в епархию не смог из-за подписки о невыезде, поскольку находился под следствием. В этой ситуации православные верующие Витебска в августе 1924 года обратились в Минск к митрополиту Белорусскому Мелхиседеку (Паевскому) с просьбой принять староцерковные приходы Витебска в молитвенное общение и под духовное руководство.

По свидетельству священномученика Павлина (Крошечкина), архиепископа Могилевского, православные христиане г.Минска и других регионов Белоруссии признавали сторонников митрополита Мелхиседека как членов Патриаршей Церкви.

2 сентября 1924 года митрополит Мелхиседек назначил для духовного окормления и руководства староцерковных общин Витебска епископа Иннокентия (Летяева). 6 сентября 1924 года в Витебской Николаевской батальонной (железнодорожной) церкви витебское духовенство и многочисленные верующие торжественно встречали епископа Иннокентия (Летяева), который за короткое время снискал любовь и уважение православных Витебска. Его приезд повлек за собой массовое возвращение духовенства Витебска из обновленчества – за исключением кафедрального Николаевского собора все храмы города признали власть Патриарха Тихона. Возвращение духовенства из обновленчества сопровождалось его всенародным покаянием, после чего храмы окроплялись епископом Иннокентием святой водой. Но уже к ноябрю 1924 года епископ Иннокентий (Летяев) проживал в Москве.

7 ноября 1924 года Витебское обновленческое епархиальное управление обязало духовенство совершить торжественные богослужения с молебнами. В этот день в Витебском Николаевском кафедральном соборе собралось обновленческое духовенство для совершения благодарственного молебна.

В 1924 году в пределах Полоцко-Витебской епархии имелось 5 монастырей – 3 мужских и 2 женских. В Витебском Марковом монастыре числились игумен, два иеромонаха и иеродиакон, совершалась ежедневная служба, имелось 4 храма, но монашеские кельи были реквизированы, поэтому одна часть братии проживала в комнате при одном из храмов, а другая – на частных квартирах в ближайшей деревне. Настоятель монастыря архимандрит Порфирий до своей смерти придерживался обновленческой платформы, а сменивший его игумен Платон сначала сохранял прежнюю обновленческую позицию монастыря, но под влиянием архиепископа Иннокентия (Летяева) и приходского совета братия монастыря воссоединилась с Патриаршей церковью.

В Полоцком Богоявленском монастыре к этому времени остался только один иеромонах Серафим, сторонник Патриаршей церкви. Он был вынужден проживать вне монастыря на частной квартире, но с 1922 года не выполнял указания обновленческого епархиального управления об упразднении монастыря и причислении храма к Полоцкому собору.

В Неклюдовском Борисо-Глебском монастыре находилось четыре иеромонаха, один иеродиакон, один схимонах, имелся скит, совершалась ежедневная служба и не было прихожан. Братия проживала в трех комнатах рабочего общежития, располагала 5 десятинами земли, лошадью и коровой. Своим настоятелем они избрали епископа Гавриила Свидерского и придерживались обновленческой платформы.

В Полоцком Евфросиниевском монастыре проживало до 100 насельниц, возделывавших 20 десятин земли. В распоряжении монастыря остался один корпус с трапезной и храмом и, частично, комнаты в других корпусах. Еще в 1923 году при большом стечении народа епископ Гавриил Свидерский служил здесь в день памяти св.Евфросинии, а настоятельница монастыря придерживалась обновленческой платформы, но к 1924 году под влиянием проживавших там монахов Антония и Сергия, сестер монастыря, она присоединилась к Патриаршей церкви.

В женском Вербиловском монастыре проживало до десяти сестер, возделывавших землю. Монастырь был преобразован в приход, а его настоятель придерживался обновленчества.

К 1924 году в г.Витебске в порядке национализации зданий, неуплату налогов и по прямому распоряжению местной исполнительной власти были закрыты: восемь домовых церквей, Успенский собор, Успенская единоверческая церковь, Духовская церковь, Евфросиниевская церковь при бывшей архиерейской даче в Залучосье.

К 1924 году обновленческие приходы Оршанского округа были переподчинены Могилевскому обновленческому епархиальному управлению. Для Витебского епархиального управления данное решение Белорусского обновленческого синода было неожиданным и болезненным, поскольку «… Оршанский округ был последней материальной опорой управления».

В январе 1926 года произошло юридическое разделение староцерковной и обновленческой частей Витебского Епархиального управления. Для нормальной организации жизни староцерковных общин было жизненно важно легализовать свой статус, ведь к 1926 году обновленчество на территории соседней с Витебском Высочанско - Велижской епархии распространилось уже на 95-98% от общей численности приходов. Предварительно уполномоченный ОГПУ Малиновский провел беседы с видными представителями сторонников Патриарха Тихона – протоиереями Николаем Околовичем и Феодором Чулковым. В результате, когда Малиновский убедился в отсутствии контрреволюционных замыслов и лояльности по отношению к существующей власти, было получено разрешение для проведения Епархиального съезда. Он состоялся 26 января 1926 года в Иоанно-Крестительской (Задуновской) церкви г.Витебска. Председателем епархиального управления был избран настоятель собора в г.Городке протоиерей Феодор Борнуков, членами – благочинный витебских городских церквей протоиерей Феодор Чулков, мирянин из Невельского уезда Иванов, кандидатом в члены – юрист В.Н.Еленевский. Итогом работы съезда стала официальная регистрация светской властью староцерковного Епархиального управления.

Сторонники епископа Алексия (Буя) пытались блокировать проведение съезда. Так, его сторонник - железнодорожник Тит Григорьевич Медвецкий разорвал протоколы заседания. Позже приверженцы епископа Алексия (Буя), возглавляемые железнодорожником Иваном Кононовичем Барановым, разослали церковно-приходским советам г.Витебска приглашения прислать своих делегатов от духовенства и мирян на общегородское собрание. Хотя И.К.Баранов и был прихожанином Богоявленской церкви, но собрание было проведено в Ильинской церкви г.Витебска, где настоятелем был протоиерей Николай Околович, ничего не знавший об этом. Это можно объяснить тем, что когда в 1929 году железнодорожная община закрытой Николаевской батальонной церкви хотя и распределилась на три части: в Богоявленской (Семеновской) церкви, Ильинском храме и в приходах на левом берегу Двины, то в сознании людей осталось впечатление от прежнего крепкого единого прихода единомышленников – братьев по вере. Но незаметно ситуация изменилась: не могло быть братским поступком проведение несанкционированного собрания верующих в Ильинской церкви, что невольно представляло протоиерея Николая Околовича нарушителем советских законов. Необычным был и результат собрания, когда председателем «Буевского» епархиального совета был избран мирянин – И.К.Баранов, благочинным – настоятель Воскресенской-Рынковой церкви протоиерей Антоний Никонович, а секретарем – священник Богоявленской церкви Михаил Дымман.

Протоиерей Николай Околович (прославлен в лике святых Белорусской Православной Церкви в чине священномученика 4.11.2007 г.) относил противодействие епископа Алексия (Буя) в данном вопросе к области личных амбиций, поскольку в то время требовалось через голосование избирать архиерея, а епископ Алексий (Буй) не имел широкой поддержки православных, поскольку, будучи викарием, не пожелал входить в общение с Минским митрополитом Мелхиседеком (Паевским), но объявил о подчинении напрямую арестованному Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому), обязанности которого уже исполнял митрополит Сергий (Страгородский). В итоге, чтобы не благословлять открытие Епархиального съезда, епископ Алексий (Буй) накануне уехал в Москву и пришлось телеграммой просить благословение у архиепископа Иннокентия (Ястребова), находящегося на лечении на Кавказе. В ответ епископ Алексий (Буй) запретил в служении видных староцерковных протоиереев, включая Николая Околовича и Феодора Чулкова. По ходатайству церковных советов Витебска вскоре это прещение было снято.

Хуже было другое: епископ Алексий (Буй) организовал Витебское епархиальное городское управление «Истинно-древней Апостольской Православной Церкви», которое возглавил мирянин, по профессии железнодорожник Баранов Иван Кононович. В состав епархиального управления вошли: благочинный и настоятель Витебской Воскресенской-Рынковой церкви протоиерей Антоний Никонович (+1930), а также священник Витебской Богоявленской церкви Михаил Дымман. Данное епархиальное городское управление старалось дискредитировать законно избранное староцерковное епархиальное управление. Серьезной проблемой также оказалась серия статей в различных изданиях, где ставился под сомнение нравственный облик епископа Алексия (Буя). Представители православного духовенства и мирян Витебска, не согласные с незаконными действиями епископа Алексия (Буя), ходатайствовали об отзыве епископа Алексия (Буя) из Витебской епархии, что и было сделано архиепископом Сергием (Страгородским). После отъезда из Витебска епископа Алексия (Буя) распалось и незаконно организованное Витебское епархиальное городское управление «Истинно-древней Апостольской Православной Церкви». Позже обнаружились свидетельства о том, что в действительности эта группировка являлась обновленческой.

В 1923-1930 гг. видный Витебский протоиерей Николай Околович и делегат Поместного собора 1917-1918 гг. священник Александр Стальмашевский получали предложение получить архиерейское посвящение и возглавить обновленческую Витебскую кафедру, но ответили на это отказом.

В 1926 году на территории Витебского округа насчитывалось 132 прихода, из которых 76 были обновленческими, 41 – Патриаршей Церкви, 15 – не принадлежащими ни к одному течению. В г.Витебске насчитывалось два епархиальных управления, 11 приходов Патриаршей Церкви, и 1 (Николаевский кафедральный собор) – обновленческий. Представителями революционной власти успех сторонников Патриарха Тихона объяснялся тем, что здесь выбор духовенства был сделан в пользу «… грамотных, развитых, занимавших до 1917 года видное положение в обществе, деятельных и пользующихся авторитетом у верующих попов, не пьющих и выдержанных, а также благодаря активной поддержке со стороны мирян, среди которых есть люди с высшим образованием, имеющие, в свою очередь, большие связи … Обновленцы же в городе во главе с епископом Гавриилом (исключая Донова – умного и развитого) – безличны, безынициативны, стремящиеся только исправно получать мзду «за требы» и из отчислений «на нужды епархиального управления», не умеющие использовать известные условия для укрепления своего влияния над верующими …».

В это время наиболее активными обновленческими активистами были протоиерей Алексей Мартианович Донов, благочинный Сенненского района Константин Шафранский, епископ Велижско-Высочанский Михаил Свидерский.

Среди сторонников Патриаршей церкви выделялись благочинный Витебских городских церквей Феодор Чулков, благочинный Городокского округа Феодор Борнуков, священник Георгий Смирнов из Сиротинского района, благочинный Бешенковичского округа Виктор Жданов. Последний в июле-августе 1926 года письменно опрашивал духовенство своего округа о принадлежности к той или иной юрисдикции, сообщая при этом, что к тихоновцам на Витебщине примкнуло уже около 200 человек. В результате из обновленчества в Бешенковичском округе было выведено 7 приходов, 5 из которых вскоре вернулись обратно. Помимо этого сторонники Патриаршей церкви часто обличали обновленцев с кафедры, называя их безблагодатными, неканоническими и т.п. При этом допускалась возможность объединения с обновленцами, если они «… покаются в своей вине перед церковью и войдут в каноническое общение со староцерковниками, признавая власть патриарха».

1-2 июля 1926 года прошел съезд духовенства обновленческой Высочанско-Велижско-Невельской епархии, в которой из 118 приходов только 6 или 7 были патриаршими и участия в съезде не принимали.

1 сентября 1926 года аналогичный съезд прошел и в Витебске, но здесь не было однозначности в симпатиях к обновленческому движению. Еще в июле 1926 года епископ Гавриил Свидерский письменно пригласил к себе для встречи видных тихоновских благочинных – Феодора Чулкова и Феодора Борнукова – для обсуждения возможности их участия в Витебском обновленческом съезде и Московском обновленческом Поместном соборе. В ходе беседы Чулков и Борнуков заявили, что лично они желаю церковного мира и примирения с местными обновленцами, но необходимо обсудить данный вопрос на собрании духовенства и мирян и запросить мнение архиерея на этот счет. Окрисполком не разрешил проведение собрания, но по этому вопросу состоялось два благочиннических собрания – в Городке и Бешенковичах. В Городке для участия в витебском обновленческом съезде было избрано два делегата: протоиерей Феодор Борнуков и представитель от мирян. Но на Московский обновленческий Поместный собор они отказались ехать, ссылаясь на отсутствие архиерейского благословения.

Практическая попытка примирения обновленческих и патриарших приходов в г.Витебске состоялась, когда сторонниками патриаршества был делегирован для встречи с епископом Гавриилом Свидерским «активный клерикал, несколько раз арестовывавшийся за тихоновскую деятельность» В.Н.Еленевский. При встрече он предложил епископу Гавриилу перейти в Патриаршую церковь, обещая не требовать покаяния и оставить в епископском сане. Гавриил отказался, сказав, что «… я уже стар и ломать свои убеждения не хочу».

Летом 1926 года епископ Гавриил стал проявлять более лояльное отношение к сторонникам Патриаршей церкви, а активность обновленцев в Витебске значительно понизилась. 6 октября 1926 года обновленческий епископ Гавриил Свидерский покинул Витебскую кафедру, а с 20 октября 1926 года в Витебск был назначен обновленческий архиепископ Александр Щербаков. В отличие от своего предшественника он был более образован и имел дар красноречивого проповедника. В распространении идей обновленчества архиепископ Александр первоначально имел успех, действуя в основном на периферии, но к 1928 году он осознал бесперспективность своих усилий и к концу 1928 года служил уже на обновленческой Пятигорской кафедре.

В июне 1927 года была учреждена обновленческая Полоцкая кафедра, отдельная от Витебской. В августе-сентябре 1927 года членам Витебского обновленческого епархиального управления был разрешен двухмесячный отпуск для поездки на лечение в Крым и на Кавказ.

В ноябре 1928 года в Витебск был назначен обновленческий епископ Нил Ушаков. Он прибыл в город 19 декабря 1929 года и проживал при Николаевском кафедральном соборе. Период его служения ознаменовался массовым переходом приходов из обновленчества в Патриаршую Церковь. По свидетельству протоиерея Симеона Оглоблина, весной 1930 года около 50 приходов ходатайствовало о переходе из обновленчества. В итоге, под руководством староцерковного архиепископа Николая (Покровского) и при деятельной помощи юриста Владимира Николаевича Еленевского (прославлен в лике святых Белорусской Православной Церкви в чине исповедника веры 4.11.2007 г.), было возвращено из обновленчества около 40 приходов. Протоиерей Петр Беляев свидетельствовал, что во время массового открытия церквей в окрестностях Витебска было торжественно освящено 5 бывших обновленческих церквей: в селах Старое Село, Кабищи, Дорогокупово, Бескатово, Юровичи. С 3 января 1932 года епископ Нил Ушаков служил викарием Тамбовской епархии, епископом Ренебургским.

В апреле 1929 года в Витебск был назначен архиерей Патриаршей церкви – архиепископ Николай (Покровский). Он застал 92 действующих прихода. В г.Витебске: «Никольский, единоверческий, Ильинский, Семеновский, Покровский, Христорождественский, Рынково-Воскресенский, Задуновский, Богословский, Спасский». В Витебском округе: «Полтевский, Ужлятинский, Лесковичский, Сиротинский, Ловжанский, Станиславовский, Добейский, Шумилинский, Барсучинский, Мишневичский, Ровненский, Козьянский, Оболь-Онуфриевский, Старосельский, Чашникский, Казановско-Коптевский, Тяпинский, Ведренский, Верховский, Мартиново-Хотенский, Бочейковский, Телятниковский, Поддубьевский, Фальковичский, Королевский, Лососинковский, Слободской, Лужеснянский, Вязищенский, Юровичский, Езерищенский, Бешенковичский, Каменский, Бильский, Нововыльский, Маевский, Вировлянский, Болецкий, Безкатовский, Веречьевский, Вышенский, Звягинский, Кошо-Ефремовский, Городокский, Меховой, Оболь-Игуменовский, Холомерьевский, Хо?нинский, Горкинский, Азарковский, Кабищенский, Храповичский, Яновичский, Козловичский, Куриновский, Пышниковский, Лемницкий, Горалевский, Островенский, Сенненско-Богоявленский, Ултяновский?, Полоцко-Богословский, Покровский, Полоцко-Святодуховский, Свято-Евфросиниевский, Ропнянский, Струнский, Стрелковский, Свечанский, Прудниковский, Смолянский, Замшинский, Скрыдлевский, Тадулинский, Зябкинский, Тродовичский, Шатиловский, Улльский, Сор?ский, Юшневский, Селютский, Кожановичский».

В 1929 году митрополит Сергий (Страгородский) сообщил архиепископу Николаю (Покровскому) об одобрении проекта церковной автономии в Белоруссии, рассмотренного в Совнаркоме СССР. Ранее архиепископу Николаю было поручено представить в Москву Записку о церковно-историческом значении Витебска для устройства в нем органа автономного церковного управления, которую составил протоиерей Николай Околович.

В 1929 году в м.Лиозно тысячная толпа собралась возле здания закрытой церкви, требуя ее открытия, председателя райисполкома не выпускали из клуба до тех пор, пока он не пообещал ее открыть. Для этого выбрали представителей, которые ходатайствовали перед архиепископом Николаем (Покровским), окрисполкомом и через две недели храм возобновил деятельность.

Весной 1930 года около 50 приходов стали ходатайствовать о переходе их обновленчества в патриаршую юрисдикцию. Делегаты от приходов приходили к архиепископу Николаю (Покровскому), он отправлял их для получения указаний к протоиереям Николаю Околовичу, Виктору Жданову, Александру Григоровичу, юристу В.Н.Еленевскому, Н.П.Кутлешову. Необходимые документы оформлял В.Н.Еленевский.

В Пышниковском сельсовете Суражского района люди собрались у сельсовета с просьбой открыть храм и дело чуть не закончилось разгромом сельсовета.

Весной 1929 года решением Синода при Патриаршем Местоблюстителе 14 бывших обновленческих приходов были переданы в подчинение архиепископа Николая (Покровского).

Зимой 1929-1930 гг. была закрыта церковь в с.Веляшковичи и женщина по имени Татьяна из соседней д.Емельяновщина отправилась в Витебск к архиепископу Николаю (Покровскому) за советом и помощью в открытии церкви. Он отправил ее к юристу В.Н.Еленевскому, который оформил заявление во ВЦИК и посоветовал прихожанам вместе выразить свое желание в сельсовете. В результате крестьяне из д.Емельяновщина двинулись в с.Веляшковичи, а Татьяна верхом на лошади объехала еще несколько деревень и звала крестьян спасать церковь. Люди прибыли в с.Веляшковичи в тот момент, когда храм переоборудовали в клуб, рабочих и членов сельсовета разогнали, а местного прокурора заставили подписать бумагу об открытии церкви. При этом часть людей находилась в укрытии, чтобы в случае разгона толпы придти на помощь.

В 1930 году В Сиротинском районе прошли массовые выступления населения против закрытия церквей – сначала в Погорельском сельсовете, а затем – в Лесковичском, Шумилинском, Ловжанском, Мишневичском и др. приходах. Первой вновь была открыта церковь в с.Дорогокупово Островенского сельсовета Бешенковичского района. Из Витебска для ее освящения выехал протоиерей Николай Околович, он был встречен многотысячным крестным ходом.

Весной 1930 года в п.Бабиничи Витебского округа была закрыта церковь и утром 25 марта около Бабиничского сельсовета собралось около 200 человек, которые требовали открыть церковь и вернуть дом священника, в котором разместился сельсовет. Толпа волновалась около 5 часов, для проведения собрания была взломана дверь в здании школы.

В марте 1930 года в Успенской церкви с.Островно были сняты колокола и местный сельсовет принял решение о передаче здания храма для культурных нужд. Представители населения обратились к протоиерею Николаю Околовичу, затем в Москву, а 23-24 марта около 1200 человек во главе с церковным старостой Т.М.Лосским, псаломщиком И.Тихоновым и др. собрались возле сельсовета, требуя вызвать председателя. Двое суток толпа не расходилась, требуя открытия церкви, при этом здание сельсовета потерпело ущерб.

Еще в 1928 году была закрыта церковь в с.Ужлятино, но весной 1930 года возле закрытой церкви собралось около 500 крестьян, после чего богослужения в храме возобновились – в августе 1930 года на престольный праздник святых мучеников Маккавейских здесь служил протоиерей Николай Околович.

В июне 1930 года староста прихода в с.Добромысли Михаил Полудеткин при помощи юриста В.Н.Еленевского смог добиться разрешения об открытии храма. У архиепископа Николая (Покровского) не оказалось в тот момент кандидатуры для служения на этом приходе, поэтому был принят священник от обновленческого архиепископа Нила Ушакова. После начала торжественного богослужения во вновь открытом храме неизвестные молодые люди стали бросать с высоты хоров камни в собравшихся людей. Виновников быстро обнаружили, вытащили на улицу и стали избивать не только зачинщиков смуты, но и вступившихся за них милиционеров, несмотря на просьбы архиепископа Нила Ушакова прекратить избиение.

Весной 1930 года две трети приходов Городокского района ходатайствовали о переходе из обновленчества в Патриаршую церковь и, получив помощь от архиепископа Николая (Покровского), ехали ходатайствовать в Минск. Многие приходы добились разрешений на проведение приходских собраний, на которых иногда присутствовало до 2000 человек, в с.Стайки Городокского района собравшаяся толпа схватила председателя местного сельсовета, в самом г.Городке толпа захватила здание Николаевского собора, переданного местной обновленческой общине решением райисполкома. В этих событиях проявили себя священник Михаил Савицкий из Бескатовского прихода и протоиерей Александр Григорович из Витебска.

В 1930 году в подчинении архиепископа Николая (Покровского) было 115 приходов. Но уже к 1931 году, по свидетельству архиепископа Николая (Покровского), в ведении Патриаршей церкви осталось «… всего 6 приходов на всей территории. В городе я остался при одном больном священнике. Все приходы свободны и назначены к закрытию … По праздникам служу с помощью случайного диакона. Трудно, устал до изнеможения. Благодарю Бога за все».

Если в 1926 году антирелигиозная работа в Витебском округе практически не велась, то после начала в 1928 году кампании по коллективизации сельского хозяйства, значительно возросла антирелигиозная активность на местах. Она проводилась по разным направлениям, самым эффективным оказалось дополнительное налогообложение духовенства и приходов, в результате чего к началу апреля 1930 года было осуждено 30 представителей духовенства за неуплату налогов и 20 – за антисоветскую агитацию. В результате на многих приходах прекратилось богослужение, чтобы избежать разорения члены причта часто были вынуждены заявлять в исполкоме о временном прекращении служения в храме, появились примеры публичного отречения от священного сана. В Витебском округе планировалось создать три безбожных колхоза, приобрести три трактора «Безбожник», выявить религиозность учащихся школ при помощи анкет и организовать группы юных безбожников при начальных школах.

При массовом закрытии храмов активисты и члены ВКП(б) старались усердствовать, поэтому многие храмы были разгромлены – без ведома райисполкома сжигались иконы, до основания выламывались дорогостоящие иконостасы в целом ряде населенных пунктов Витебского округа (Островно, Дорогокупово, Старое Село, Телятники, Слобода (Витебского района), Мишневичи и Ровное – Сиротинского района, Новики – Бешенковичского района, Веляшковичи – Лиозненского района, Жуково, Хвошня, Вировля, Болецк, Оболь, Меховое, Холомерье – Городокского района). Имели место кощунства, когда секретарь Селютской ячейки забрал из местного храма, переданного сельсовету, святую чашу, дома наливал в нее деготь и на глазах верующих мазал себе сапоги. Комсомолец Слободской ячейки, член Вировлянского сельсовета – после разгрома местной церкви позволил себе испражняться в алтаре.

Тем не менее, в тех районах округа, где не было действующих церквей, начался массовый выход из колхозов среди верующих и возникло движение за открытие церквей. Чтобы это движение не обрело массового характера, в ряде районов местная исполнительная власть стала позволять народу открывать храмы, часто сталкивая при этом интересы обновленческих и староцерковных общин. К середине июня 1930 года было открыто 14 храмов и тенденция к открытию новых церквей сохранялась, поскольку местная исполнительная власть зачастую не согласовывала эти вопросы с центром. Витебский окрисполком часто шел навстречу верующим в вопросе открытия церквей, в м.Лиозно исполком и райком партии предполагали открыть все ранее закрытые храмы в прилегающем районе. Иногда шла настоящая борьба мнений: в г.Городке исполком, основываясь на постановлении учащихся Городокских школ, закрыл кладбищенскую церковь – единственную действующую в районе. Вскоре через бюро райкома КП(б) это решение было отменено и, несмотря на это, исполком продублировал свое решение, через раймилицию изъяв у прихожан ключи от храма, но храм снова был открыт. Прихожане Болецкого прихода в Городокском районе провели несколько нелегальных собраний с целью открытия церкви и местный райком КП(б) на одно из собраний направил двух членов райкома, которые инициировали вопрос избрания 12 представителей прихода, с которыми был решен вопрос об открытии церкви. Правда, в итоге Болецкая община согласилась присоединиться к Городокскому приходу, поскольку расстояние между ними не превышало 6 километров. В Вировлянском приходе Городокского района церковь была закрыта постановлением ЦИК БССР и передана под народный дом. Но в тот момент, когда через с.Вировля проезжал зампред окрисполкома в сопровождении секретаря райкома партии, прихожане пригласили их на свое собрание, на котором добились открытия церкви и сельсовету было предложено вернуть ключи от храма прихожанам. Церковь была восстановлена, заново освящена, а приход через Минск стал добиваться возвращения изъятого церковного имущества и колоколов.

Местные активисты, несколько ранее участвовавшие в разгроме храмов, часто оказывались в очень неудобном положении, доказывая народу, что это был приказ свыше - вплоть до ЦК ВКП(б), предлагая свою помощь в восстановлении повреждений храмов даже из личных средств, упрашивая массу верующих не жаловаться на них в округ.

Наименование района	Функционировало церквей
	1917	15.03.1929	01.10.1929	24.02.1930	15.06.1930
г.Витебск	31	20	16	12/10	12/10
Витебский	17	16	15	1	2
Высочанский	9	8	6	--	2
Лиозненский	8	7	6	--	1
Суражский	14	12	10	--	2
Межанский	7	7	5	2	2
Городокский	17	16	13	1	2
Сиротинский	12	12	10	--	2
Бешенковичский	13	12	10	--	2
Чашникский	9	9	7	--	1
Сенненский	18	17	14	--	1
Итого:	155	136	112	16/14	30/28
Постановлениями ЦИК БССР было закрыто 24 церкви, остальные – за отсутствием священнослужителей.

 

Архиепископ Николай (Покровский), назначенный в апреле 1929 года на Полоцко-Витебскую кафедру, заранее узнал, что витебское городское духовенство переходило от одной ориентации к другой: от патриаршей – к обновленческой, от обновленческой – к автокефалии. Он объяснял это следующим: «Может ли духовенство забыть, простить митрополиту Сергию его ответ заграничным корреспондентам? Нет, не может. Митрополит Сергий … дал заграничным корреспондентам осторожный ответ, мало обдуманный и не соответствующий действительности, так как он знал и знает о тяжелом положении Православной Церкви в СССР, но никогда ничего не делал и не реагировал на мои устные и письменные донесения о тяжелом положении церкви и служителей культа в пределах Полоцко-Витебской епархии. Духовенство, будучи враждебно настроенным к митрополиту Сергию, не поминает его и меня на богослужениях. Об этом я лично передавал митрополиту Сергию как в рапортах, так и лично, устно, указывая на причины и на его нестойкость в церковно-канонических вопросах».

Действительно, после т.н. Декларации митрополита Сергия 1927 года картина богослужебного поминовения церковной иерархии на приходах Полоцко-Витебской епархии стала весьма пестрой. В середине 1930 года протоиерей Николай Околович прекратил поминовение за церковной службой митрополита Сергия (Страгородского) – как патриаршего Местоблюстителя, но это не было связано с «Декларацией». Некоторые витебские священники патриаршей ориентации прекратили поминовение митрополита Сергия еще раньше, чем протоиерей Николай Околович. Протоиерей Фантин Капустинский поминал местного архиерея – архиепископа Николая (Покровского), митрополита Петра Крутицкого и изредка - митрополита Сергия (Страгородского). Он засвидетельствовал, что архиепископ Павлин (Крошечкин) сделал распоряжение о поминовении за службой митрополита Петра Крутицкого. Протоиерей Илия Румянцев за богослужением поминал митрополита Петра Крутицкого и местного епископа, получившего назначение от митрополита Сергия (Страгородского). Для него непоминовение митрополита Сергия за богослужением не являлось отрицанием власти последнего, т.к. он исполнял его распоряжения, в подтверждение этого он приводил пример архиепископа Николая (Покровского), который в течение первого месяца пребывания в Витебске не поминал митрополита Сергия. О.Илия также свидетельствовал, что архиепископ Гавриил (Воеводин) на богослужении в витебской Иоанно-Богословской церкви сам поминал митрополита Сергия (Страгородского) и обязал использовать такую формулу поминовения: «Митрополита Петра Крутицкого и всех православных митрополитов, архиепископов и епископов». Протоиерей Петр Беляев свидетельствовал о том, что в Покровской церкви г.Витебска имя митрополита Сергия поминалось неопустительно, а в Семеновской и Богословской церквях поминался только местный правящий архиерей. Полоцкий священник Антоний Стальмаков утверждал, что подчиняется некоему ленинградскому епископу, а не митрополиту Сергию (Страгородскому). Архимандрит Мелетий (Мочнев) утверждал, что во второй половине 1920-х гг. архимандрит Невельского монастыря Иоанн (Моисеев) заявлял о своем подчинении епископу Гдовскому Димитрию (Любимову).

В 1928-1933 годах архиепископ Михаил (Постников) именовал себя временно управляющим Витебской обновленческой епархией. Правда, с 26 декабря 1931 года он был уволен на покой по состоянию здоровья, но продолжал управлять епархией. Стиль его управления был достаточно жестким: он добивался открытия новых обновленческих приходов всеми способами, понуждая подчиненное ему духовенство даже к нарушению действующего законодательства. Например, архиепископом Михаилом давались распоряжения начинать совершение богослужений во вновь открытой церкви, не дожидаясь получения регистрации в сельсовете или райисполкоме, что могло привести к аресту священнослужителя.

Будучи обновленческим архиереем, Михаил (Постников) проводил линию на консолидацию церковных разделений. Позже один из священнослужителей так вспоминал об этом: «С прибытием в Витебскую епархию Михаил Постников проводил активную агитацию за объединение обновленцев с тихоновцами и старообрядцами. В беседах и проповедях говорил, что вражды между обновленцами и тихоновцами не должно быть. Он говорил: «С тихоновцами надо объединиться, объявите верующим, что я стою на платформе Патриарха Тихона» … В одной из бесед он говорил: «Я признаю все деяния Патриарха Тихона законными, но не согласен с его раскаянием перед советской властью. За Церковь нужно бороться …Старайтесь не допускать закрытия церквей, необходимо провести работу по открытию церквей, которые были закрыты на протяжении ряда лет. Нужно пробить брешь в Сиротинском, Суражском, Городокском районах. Потерпите, как терпел Христос, все эти страдания мы скоро переживем …».

Архиепископ Михаил (Постников) находился в тесном взаимодействии обновленческим архиепископом Гомельским Досифеем (Степановым). В Суражском районе через священника Игнатия Велюго он привлек к своей деятельности священников Николая Высоцкого, Емельяна Лескова, мирянина Василия Смирнова. В Бешенковичском районе подобная деятельность осуществлялась через иеромонаха Феодосия Бакметова, священников Иосифа Курневича и Николая Грозу, активную мирянку Ульяну Акуневич-Карась. В г.Витебске в это время проявили активность обновленческие священники Александр Ружинский, Петр Крель, Павел Загрецкий.

Архиепископ Михаил (Постников) был арестован в Витебске 4 марта 1933 года Витоперсектором ОГПУ. Он обвинялся в активной контрреволюционной агитации, в членстве в контрреволюционной церковно-повстанческой организации. Виновным себя не признал. Решением Тройки при ПП ОГПУ по БВО от 09.06.1933 г. был приговорен к заключению в ИТЛ сроком на 5 лет. Заседанием тройки при ПП ОГПУ по БВО от 01.11.1933 г. приговор был изменен на высылку в Северный край сроком на 3 года.

Весной 1932 года началась новая кампания по закрытию церквей: большая часть сельских храмов была просто разгромлена, запасные Святые Дары часто разбрасывались по полу и попирались ногами, антиминсы раздирались в клочки, сосуды, утварь, облачения часто расхищались, а книги и иконы уничтожались на месте. В Городокском уезде местные антирелигиозные активисты наполняли священный сосуд ваксой и чистили обувь.

В 1932 году архиепископ Николай (Покровский) так описывал состояние дел в Полоцко-Витебской епархии: «Непосредственно слышишь вопли, плач христиан о гонении на религию; видишь слезы плачущих земляков, родных, близких и своих духовных детей. Слаб и беден мой язык изобразить настоящее бедственное положение христианской религии. Просвета не видно, ни облегчения, ни утешения, ни улучшения и в недалеком будущем». Священство закрытых церквей находилось в тюрьмах, ссылках, на принудительных работах, некоторые бежали, с 1930 года никто не принимал священный сан.

По состоянию на 10.03.1932 под управлением архиепископа Николая (Покровского) было 7 приходов: Дорогокуповский, Полоцко-Покровский, Церковнянский, Чашникский, Шатиловский, Улльский, Тродовичский.

В июле 1933 года на Витебскую обновленческую кафедру был назначен архиепископ Сергий Добромыслов. Под его руководством 17 июля 1933 года состоялся Епархиальный съезд, на котором был избран Епархиальный совет в составе протоиерея Петро-Павловской церкви г.Витебска Симеона Оглоблина и двух мирян. Но уже в августе 1933 года архиепископ Сергий Добромыслов тяжело заболел и только к началу 1934 года его состояние улучшилось. В августе 1935 года архиепископ Сергий Добромыслов получил назначение на Мозырскую кафедру, но выехать к месту назначения не смог. За неподчинение указу о назначении 5 августа 1935 года он был уволен за штат и проживал в Витебске на Нижне-Петровской улице (около Петро-Павловской церкви). Средства для жизни получал требоисполнением на дому и соседнем кладбище. 18 сентября 1937 года был арестован Витебским горотделом НКВД. Он обвинялся в подготовке контрреволюционных повстанческих кадров для свержения Советской власти на случай военных действий с фашистскими государствами. 28.09.1937 г. решением Особой Тройки НКВД был приговорен к расстрелу и расстрелян в г.Витебске 7 октября 1937 года.

В 1935-1937 гг. на Смоленском кладбище г.Витебска в Кресто-Воздвиженской церкви совершали богослужение священник Григорий Мухин и псаломщик Петр Оглоблев. С 1936 года здесь также служил протоиерей Илья Румянцев. Принадлежали они к Патриаршей церкви, но при совершении литургии к ним присоединялись и священнослужители, которые ранее относили себя к юрисдикции обновленческой церкви.

3 августа 1936 года центральной комиссии по культурам при Президиуме ВЦИК БССР было рассмотрено и удовлетворено ходатайство президиума Сенненского райисполкома и «группы бывших верующих Сенненской Покровской общины» о закрытии Покровской церкви в г.Сенно и передаче здания под учреждение культуры.

Во второй половине 1930-х годов в Витебске проживало несколько десятков священнослужителей – как обновленцев, так и староцерковников. Для перехода из обновленчества в Патриаршую Церковь требовался только акт покаяния, который нигде в то время не фиксировался. Поэтому сейчас, более чем через 70 лет спустя, иногда трудно достоверно определить, кто из них принадлежал Патриаршей или обновленческой юрисдикции.

Несомненно одно, что более двадцати священнослужителей как Патриаршей церкви, так и обновленческой объединил общий арест в августе-сентябре 1937 года, общий приговор и расстрел 7 октября 1937 года в г.Витебске.

Но евхаристическая, молитвенная жизнь в Витебске продолжалась через тайное совершение богослужений и обрядов. Даже в 1937 году православное население собирало подписи для открытия храма в Витебске. Предполагалось, что служить в нем будет обновленческий священник Александр Ружинский, который после освобождения из исправительного лагеря в 1937 году вернулся в Витебск, жил без прописки, зарабатывал на жизнь ремеслом печника-штукатура. Одновременно он совершал богослужения и обряды на дому. 6 марта 1941 года арестован УНКВД по Витебской области и помещен в Витебскую тюрьму. При аресте у него были изъяты двенадцать церковных книг, блокнот с молитвами, три церковных креста, риза, подризник, кадило, коробка с церковными принадлежностями, что свидетельствует о его богослужебной активности. Виновным себя не признал, только подтвердил нелегальное совершение религиозных обрядов.

После войны, освободившись из заключения, о.Александр был заново перерукоположен в 1948 году, поскольку имел обновленческое поставление в священный сан, и до 1978 года прослужил на приходах Православной Церкви.

Осенью 1937 года священник Феодор Тонковид вернулся из ссылки в Витебск и устроился на работу чернорабочим на обувной фабрике. Возможно, что он был единственным священником, присутствовавшим в городе к моменту начала немецкой оккупации в июле 1941 года. Он имел еще дореволюционное поставление в священный сан, поэтому период возрождения церковно-приходской жизни в Витебске начался в августе 1941 года служением священника Патриаршей, а не обновленческой церкви.

Представители обновленческого духовенства, арестованные в конце 1930-х годов и выжившие в исправительных лагерях в тяжкую военную годину, воссоединялись с Патриаршей Церковью начиная с 1947 года вплоть до середины 1950-х годов. Многие из них заново рукополагались в священный сан по причине неканонического обновленческого посвящения. Это и стало финалом в драматической истории обновленческого раскола на Витебщине.

 

Приложение 1.

«Христианский интернационал»

 

Вставай, грехом порабощенный,

Весь мир безпомощных рабов,

Вставай на бой непримиримый,

На жизнь и смерть ты будь готов.

***

Весь мир насилия упразднится,

До основания, а затем,

Любовь и правда воцарится,

В сердцах не будет зла совсем.

***

Припев:

Это будет блаженство,

Где безгрешной душой,

Счастлив и свободен,

Воспрянет род людской.

***

Никто не даст нам избавленья,

Лишь Бог спасет своей рукой,

Дарует нам освобожденье,

Исуса кровь поток живой.

***

Чтобы свергнуть гнет с души всецело,

Одно лишь средство есть всегда:

Раскайся перед Исусом смело,

И сердцем отвратись от зла.

***

Но мы работники всемирной,

Великой армии Христа,

Мы христиане во вселенной,

Должны примером быть всегда.

***

Кто возвестит, кто скажет,

О правде истинной иной,

Любовь на деле кто докажет,

Вот наше дело, долг святой.

***

Приложение 2.

Духовенство, рукоположенное в 1923-1924 годах

1. Аксенов Владимир Всеволодович (?)
2. Аникиев Александр Владимирович, 1881
3. Анисимович Аркадий Михайлович, 1881
4. Барков Михаил Лукич, 1870
5. Барщевич Сергей Владимирович, 1890
6. Бедрицкий Дионисий Кондратьевич, 1859
7. Богданов Иван Родионович, 1903
8. Булыгин Алексей (?)
9. Высоцкий Александр Васильевич, 1888
10. Гудков Федор Андреевич, 1890
11. Дапиорко Иван Сергеевич, 1874
12. Долгалло Орест Александрович, (?)
13. Долгополов Георгий Иванович, 1895
14. Жлобо Петр (?)
15. Жоров Григорий Дмитриевич, 1884
16. Жуковский Александр Иванович, 1873
17. Жуковский Андрей Степанович, 1888
18. Журавлев Иларион Дмитриевич, 1899
19. Игнатович Иван Иванович, 1880
20. Кислов Афанасий Григорьевич, 1880
21. Киченко Филипп Ильич, 1898
22. Кобзо Михаил Никифорович, 1890
23. Кольцов Михаил Степанович, 1874
24. Короткий Григорий Андреевич, (?)
25. Космодамианский Алексей Николаевич, 1872
26. Кошелев Емельян Иванович, 1875
27. Кримен (Кримень) Иван Иванович, 1887
28. Кузьменков Михаил Игнатьевич, 1888
29. Лебедев Петр Иванович, 1898
30. Лузгин Александр Яковлевич, 1869
31. Ляховский Антоний Михайлович, 1881
32. Мархиль (Мархель) Федор Иванович, 1889
33. Михайлов Семен Константинович, 1848
34. Могилевский Константин Федорович, 1888
35. Навроцкий Алексей Александрович, 1894
36. Нажиганов Илларион Лукьянович, 1894
37. Нарбут Степан Иосифович, 1849
38. Оберман Иван Иванович,1878
39. Овсянко Александр Иванович, 1879
40. Олейников Яков Николаевич, 1881
41. Парфенов Иосиф Павлович, 1886
42. Пастухов Авраамий Лукич, 1895
43. Пашуро Лукиан Тимофеевич, 1873
44. Петровский Степан Иванович, 1867
45. Пиотрович Леонид Иванович, 1891
46. Попейко Михаил Фомич, 1878
47. Попель (Поппель) Михаил Евдокимович, 1881
48. Попков Александр Тимофеевич, 1898
49. Птичкин Порфирий Семенович, 1894
50. Равтович Иосиф Маркович, 1880
51. Савинич Николай Дмитриевич, 1900
52. Савицкий Сергей Прокофьевич, 1884
53. Свиридов Иоанникий (?) Пахомович, 1878
54. Семенов Михаил Семенович, 1886
55. Семенов Тимофей (?) Дмитриевич, 1882
56. Степанов Александр Павлович, 1892
57. Стуканов Платон Смарагдович, 1891
58. Тараткевич Василий Александрович, 1881
59. Тарновский (Тарковский) Александр Иосифович, (?)
60. Тетерев Александр Михайлович, 1896
61. Трощенко Роман Ефимович, 1898
62. Трутнев Григорий Иванович, 1897
63. Хлудок Евстафий Васильевич, 1869
64. Цитович Степан Леонтьевич, 1889
65. Шабунио Сергей Антонович, 1891(?)
66. Шведко Александр Иванович, 1893
67. Шибанов Михаил Тимофеевич, 1893
68. Шпаков Петр Николаевич, 1885
69. Шпаковский Андрей Иванович, 1877
70. Щемелев Иван Яковлевич, 1886
71. Щербов Петр Михайлович, 1896
72. Ярошев Иван Павлович, 1883

 

 

Приложение 3.

Руководители православных общин в 1923 году

1. АЗЕВИЧ ИВАН ИВАНОВИЧ
2. АКСЕНОВСКИЙ ДАНИИЛ ДАНИЛОВИЧ
3. АНАЩЕНКО АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ
4. АНАЩЕНКОВ АЛЕКСАНДР НИКИФОРОВИЧ
5. АРТЕМЬЕВ НИКОЛАЙ АРТЕМОВИЧ
6. БАВАКАЙ ЕМЕЛЬЯН ФЕДОРОВИЧ
7. БАРАНОВСКИЙ АЛЕКСАНДР ТИТОВИЧ
8. БАРГУЕВСКИЙ ЭРАСТ ГРИГОРЬЕВИЧ
9. БАРЩЕВИЧ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
10. БЕЗНОЩЕНКО АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ
11. БЕЗРОДИН ВЕНИАМИН АЛЕКСАНДРОВИЧ
12. БЛАЖЕВИЧ ДИЙ АДАМОВИЧ
13. БОБРОВ ИВАН МИХАЙЛОВИЧ
14. БОБРОВСКИЙ ГЕРАСИМ АЛЕКСАНДРОВИЧ
15. БОГОСЛОВСКИЙ ИВАН СЕМЕНОВИЧ
16. БОРИСОВИЧ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ
17. БОРИСОВИЧ ГЕОРГИЙ ИВАНОВИЧ
18. БОРИСОВИЧ КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ
19. БОРОВКОВ СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ
20. БРИТОВ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ
21. БУГАЕВ ТРОФИМ ПАВЛОВИЧ
22. БУДНИКОВ НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ
23. ВАСЮЧЕНКО ПЕТР ИВАНОВИЧ
24. ВИНОГРАДОВ АНИСИМ ЛУКИЧ
25. ВЛАСОВ ЛЕОН НИКИТИЧ
26. ВОЛОДУЦКИЙ ГЕОГРИЙ
27. ВЫСОЦКИЙ АНДРИАН ИВАНОВИЧ
28. ВЫСОЦКИЙ ВАСИЛИЙ ФЕДОРОВИЧ
29. ВЫСОЦКИЙ СЕМЕН ИОСИФОВИЧ
30. ВЫШЕЛЕВСКИЙ ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ
31. ВЯЛЬ ЕСФИРЬ ИОСИФОВНА
32. ГАПЕЕВ ПРОКОФИЙ ИВАНОВИЧ
33. ГЛАВКО НИКИТА ТАРАСОВИЧ
34. ГНЕДОВСКИЙ ПЕТР СЕМЕНОВИЧ
35. ГРИГОРЬЕВ ДМИТРИЙ ФЕДОРОВИЧ
36. ГРИШМАНОВСКИЙ СТЕПАН ВАСИЛЬЕВИЧ
37. ГУТОРОВИЧ ГРИГОРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
38. ДЕНИСЕНКО МИХАИЛ ОСИПОВИЧ
39. ДМИТРИЕВ ВИКТОР ИВАНОВИЧ
40. ЖЕВНЕРОВ ФЕОДОТ МАКСИМОВИЧ
41. ЖЕМЧУЖИН МИХАИЛ ИВАНОВИЧ
42. ЖИГОВ ПАВЕЛ АНТОНОВИЧ
43. ЖУКОВСКИЙ МИТРОФАН ЯКОВЛЕВИЧ
44. ЗАБЛОЦКИЙ ЛЕВ ФОМИЧ
45. ЗУБОВСКИЙ ФЕОДОСИЙ ДМИТРИЕВИЧ
46. ИВАНОВ ДАНИЛА НИКИТИЧ
47. КАЗАКОВ АНДРЕЙ МАРТИНОВИЧ
48. КАЛИНА ТИМОФЕЙ КУЗЬМИЧ
49. КАРПОВ ХАРЛАМПИЙ АРТЕМЬЕВИЧ
50. КИРИЛЛОВИЧ МИТРОФАН ПЕТРОВИЧ
51. КОЗЛОВ МАКСИМ ВАСИЛЬЕВИЧ
52. КОЛЕСНИКОВ АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВИЧ
53. КОНЬКОВ ДМИТРИЙ ТИМОФЕЕВИЧ
54. КОШИК СЕМЕН АЛЕКСЕЕВИЧ
55. КРАЙОМИН ПАВЕЛ СИЛЬВЕСТРОВИЧ
56. КУЛЕШОВ ЯКОВ ОНУФРИЕВИЧ
57. КУЛЮКИН НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ
58. ЛАНГЕ ЕВГЕНИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
59. ЛАТВИНОВ ИЛЬЯ ИВАНОВИЧ
60. ЛЕБЕДЕВ ИЛЬЯ РОДИОНОВИЧ
61. ЛОГУНОВ БОРИС СЕМЕНОВИЧ
62. ЛУЗГИН ЕВСТАФИЙ СЕРГЕЕВИЧ
63. ЛУЩИКОВ ИВАН ЕФИМОВИЧ
64. МАРМОНОВ КОНСТАНТИН АЛЕКСЕЕВИЧ
65. МАЦКЕВИЧ НИКОЛАЙ ЛЬВОВИЧ
66. МЕДВЕДЕВ ФЕОКТИСТ СТЕПАНОВИЧ
67. МЕЛЬНИКОВ ТЕРЕНТИЙ СТЕПАНОВИЧ
68. МИКЛАШЕВСКИЙ ИВАН СЕРГЕЕВИЧ
69. МОШКАНОВ ИВАН ПРОКОФЬЕВИЧ
70. МУШТАЕВ МАКСИМ ИЛЬИЧ
71. НЕСТЕРОВ ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ
72. НИКИФОРОВСКИЙ МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ
73. НИКИФОРОВСКИЙ ФЕДОР ВАСИЛЬЕВИЧ
74. НИКОЛАЕВ МИХАИЛ НИКОЛАЕВИЧ
75. НИКОНОВИЧ АНТОНИЙ НИКОЛАЕВИЧ
76. НОВИКОВ ВАСИЛИЙ ЯКОВЛЕВИЧ
77. НОВИНСКИЙ АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
78. ОЛУХОВ СЕРГЕЙ ГЕРАСИМОВИЧ
79. ОРЕШЕНКОВ НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
80. ПАВЛОВ ПАВЕЛ СТЕПАНОВИЧ
81. ПЕТУХОВ ПАВЕЛ ИСАЕВИЧ
82. ПЕЧНИКОВ ИВАН ЕФИМОВИЧ
83. ПОПОВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ
84. ПУЗАНОВ ЕГОР КСЕНОФОНТОВИЧ
85. ПУЙТО МАТВЕЙ ПАВЛОВИЧ
86. ПУПЯНОВ МИХАИЛ ФЕДОСЕЕВИЧ
87. ПУХЛОВ ИВАН МИХАЙЛОВИЧ
88. ПЯТНИЦКИЙ АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ
89. РАЛУЕВИЧ АНТОНИЙ КИРИЛЛОВИЧ
90. РАТОМСКИЙ ВЛАДИМИР АНДРЕЕВИЧ
91. РЕЙПОРОВСКИЙ НИКОЛАЙ
92. РОСЛОВ ФЕДОР ИВАНОВИЧ
93. САПЕГА ЛОГИН СТЕФАНОВИЧ
94. СЕВРЮКОВ ГРИГОРИЙ ПАРАМОНОВИЧ
95. СЕМЕНДЕЕВ ПАВЕЛ ФЕДОРОВИЧ
96. СИНИЦЫН НИКИТА ТРОФИМОВИЧ
97. СЛУПСКИЙ ЕВГЕНИЙ НИКОЛАЕВИЧ
98. СЛЯБНЕВ КАРП АНДРЕЕВИЧ
99. СМИРНОВ ГЕОРГИЙ ГЕОРГИЕВИЧ
100. СМИРНОВ СЕРГЕЙ ГЕОРГИЕВИЧ
101. СОКОЛОВ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ
102. СОКОЛОВ ВАСИЛИЙ ЛАВРОВИЧ
103. СОКОЛЬСКИЙ НИКОЛАЙ КАПИТОНОВИЧ
104. СОЛДАТЕНКОВ ДАНИИЛ СЕРГЕЕВИЧ
105. СПАССКИЙ ИВАН ЛЬВОВИЧ
106. ТАШКОВ ФИЛИПП РОМАНОВИЧ
107. ТОМАШЕНКО АЛЕКСЕЙ НИКИФОРОВИЧ
108. УЛЬЯН ИВАН
109. ХИЖНИКОВ ПЕТР МИНОВИЧ
110. ХОДАН (ХОДАК) ДАНИИЛ ИВАНОВИЧ
111. ХРУЦКИЙ ПЕТР АДРИАНОВИЧ
112. ЦВЕТКОВ ИВАН НИКИФОРОВИЧ
113. ЦВЕТКОВ ИВАН СЕРГЕЕВИЧ
114. ЦЫТОВИЧ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ
115. ЧУЛКОВ ГРИГОРИЙ КОСЬМИЧ
116. ШАРОВСКИЙ ТАРАС СПИРИДОНОВИЧ
117. ШВЕДОВ ФЕОДОСИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
118. ШЕДИКОВ ТИТ СЕМЕНОВИЧ
119. ШЕЛЕВАХО МЕФОДИЙ ЯКОВЛЕВИЧ
120. ШЕЛЮТТО ФЕДОР ФОМИЧ
121. ШЕРШНЕВ ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ
122. ШИЛОВ ФИЛИПП ГЕОРГИЕВИЧ
123. ШУМСКИЙ МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ
124. ЩЕРБАКОВ ЕМЕЛЬЯН ЯКОВЛЕВИЧ
125. ЩЕРБИНСКИЙ НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ
126. ЯСЕНОВСКИЙ АНТОН ДМИТРИЕВИЧ

 

Приложение 4.

Из чиноприема обновленческой иерархии

Общие положения
«1) Приходящие в православную церковь от так называемого обновленческого раскола принимаются только под условием принесения ими искреннего раскаяния в деланном ими грехе».
О присоединении к православию целых приходов
«В обновленческих приходах, при воссоединении их с православной церковью, совершается малое освящение приходского храма с чтением особой молитвы из Большого требника; общее открытое исповедание временно отпадавшими от православия мирянами их греха участия в обновленчестве и чтение над ними молитвы из чина исповеди: «Господи Боже, спасение рабов твоих…», предшествующей заключительной формуле сего таинства с заменой в этой формуле слов «вся согрешения твоя» словами «сей грех наш временнаго отторжения от церкви»; причащение всех детей, крещенных обновленческими священниками; говение, по возможности, для всех взрослых в ближайший пост с причащением Святых Тайн; потребление по окончании одной из литургий заготовленных обновленческим священником запасных даров и заготовление таковых вновь православным священником; служение великой панихиды на кладбище по усопшим, скончавшимся во время обновленчества; молебствие для обрачившихся у обновленческих священников.
Исполнение всего этого совершается по указанию местного епископа».